Единственная уверенность в завтрашнем дне - я не умру
Димитар тупо смотрел на билет, что положил перед ним отец.
--Это дядька мой, из села Мироявь, — пояснил он. — Съезди к нему, развейся.
--Зачем?
--Ну что ты сиднем сидишь целыми днями, как сыч, — вспылил отец. — Мы тебя до конца жизни кормить должны?! Лбина здоровая, а ни пользы, ни денег.
Димитар равнодушно смотрел сквозь отца.
--Ах ты, тварь неблагодарная, — разъярился отец и схватил сына за грудки. — Катись тогда отсюда!
Мужчина потащил Димитара к двери. Парень не сопротивлялся, послушно переставлял ноги.
Отец распахнул дверь и толкнул сына в неё.
Димитар вылетел на площадку, инстинктивно попытался схватиться за перила. Но уборщица знала своё дело: перила были скользкие, натёртые до блеска.
Рука соскользнула, и Димитар кубарем полетел вниз, отсчитывая телом острые углы мраморных ступеней.
Три.
Семь.
На площадке между этажами Димитар со всей силы врезался в изящный бортик искусственного камня.
Впервые за долгое время физическая боль заглушила душевную.
Впервые Димитару захотелось закричать и заплакать, вынести наружу то, что так долго скрывалось, пусть и по такому пустяку.
Но всё поглотила тьма.
Димитар тупо смотрел на билет, что положил перед ним отец.
--Это дядька мой, из села Мироявь, — пояснил он. — Съезди к нему, развейся.
--Зачем?
--Съезди, сына, — поддакнула мама. — Там у них заводов нет, под куполом свежий воздух — отдохнешь.
--Я не устал, — равнодушно отозвался Димитар.
--Зато мы отдохнем, — в сердцах бросил отец и вышел из комнаты.
--Смени обстановку, — чуть виновато продолжила мать. — Тебе психолог что-нибудь говорил об этом?
--Мне достаточно, что слышу я от вас, — горько сказал Димитар и поднялся.
Открыл шкаф, покидал оттуда не глядя вещи в дорожную сумку, достал пару кроссовок.
Мать засуетилась, побежала на кухню. Димитар сунул в боковой отсек любимую книгу (не оставлять же им) и вышел в коридор.
--Билет же на завтра, — удивленно выглянул из комнаты отец.
--Поменяю, — Димитар натянул куртку.
--Вот, — мать сунула наскоро собранные продукты. — Бутербродов наделаешь, а ножик у кого спросишь.
--Денег сколько дать, на конфеты, там, сигареты? — неловко спросил отец, открывая бумажник.
--Есть ещё, — Димитар похлопал по пустому карману и, не оборачиваясь, вышел.
Транспортное такси быстро домчало его до станции.
Серебристо-серые поезда стрелами проносились мимо вокзала, иногда уходя на боковую ветку, чтобы взять в тоннеле пассажиров.
Маленьким Димитар обожал смотреть на летающие так скоростные поезда. Они казались серебряными рыбками в быстрой реке. Так хотелось поймать одну.
Димитар почувствовал, как в животе у него всё скручивается в тугой узел. Он подошёл к стеклянной стене надземной станции, нашарил допотопные форточки и принялся ковыряться с ручкой.
--Эй, — окликнул его охранник. — Ты чего делаешь?
Димитар принялся делать ещё быстрее. Ручка, наконец, поддалась, окно распахнулась. Зацепившись за створку, парень всем телом бросился на металлическую сетку, закрывавшую форточку.
Сетка была практически декоративной и порвалась, не выдержав веса.
Рыбка вырвалась на свободу.
Димитар летел навстречу серебряным рыбинам поезда...
--Эй, родич, ты чего? — Димитар вздрогнул всем телом. На него удивленно глядел дядька, устало опираясь на длинный обух топора.
--Да... так, — Димитар передернул плечами.
--Давай, — подбодрил дядя Семён. — Ещё чуть-чуть, а бабка Серафима нас пирогами угостит. Пироги у неё вкусные — с поздникой.
--С чем? — удивленно переспросил парень.
--Ягода такая, у неё весь огород в ней. Как же она... — дядя нахмурился, вспоминая. — А! Паслён черный по-научному.
--Не знаю такого, — пожал плечами Димитар.
--Конечно, — хохотнул Семён. — А как она её готовит... ни одно кабачковое варенье рядом не стояло.
--Кабачковое?!
--Эх, как много нам открытий чудных, — дядя рассмеялся, и Димитар вместе с ним.
Смеяться оказалось легко и приятно.
Уже сидя после трудов на поляне, Димитар с лёгкой тревогой наблюдал, как за границей купола беззвучно несутся поезда.
Здесь, в Мирояви, они ходили редко, по времени, зато сразу несколько маршрутов.
Серебряные стрелы бросали тревожную рябь, но стекло куполов было рассчитано на прямой удар бомбы, так что бояться разгерметизации было нечего.
Димитар глубоко вздохнул, заложил руки за голову и лёг на спину.
Впереди было столько дел и столько жизни...
